Нихт капитулирен! - Страница 73

К оглавлению

73

«Какого лешего Трибуц отправил меня в погоню за подранком? — раздраженно подумал каперанг, — Там я нужнее. А с «Фуриоус» и его эскортом эсминцы запросто разделались бы».

Линкор и броненосцы обменялись еще одним залпом. Финны добились двух попаданий в «Марат», хотя пробить бронепояс не смогли. В свою очередь, советские комендоры также накрыли идущий вторым в строю «Вяйнемяйнен», и хотя не один из снарядов головного калибра не попал в броненосец, разрывы вокруг бортов дело тоже малоприятное. Осколки, потоки воды, ударная волна — все это скверно влияет на обстреливаемый корабль.

— «Фуриоус» начал разворот к норду!

— Чегой та? — удивился Николай Эдуардович и обратил свой взор на основную цель нынешнего похода. — Там же батарей нет. Неужто думает, что финны справятся с «Октябриной» и «Маратом», а потом за нас примутся?

— Не могу знать, товарищ капитан!

— Вопрос был риторическим. — пробормотал каперанг, наводя бинокль на авианосец. — Минуточку. А это что за?..

— Множественные дымы на норд и норд-ост!

— Твою же ж мать. А как все хорошо начиналось…

Балтийское море, борт линкора «Марат»
13 марта 1940 г., без десяти одиннадцать дня

— «Фуриоус» начал разворот к норду!

— «Киров» докладывает о множественных дымах на норд и норд-ост!

Доклады поступили с разницей всего в секунду.

— Что бы это могло быть? — удивился Иванов. — Ведь караван французов и англичан прибыл в Турку еще позавчера.

— Вот именно. — мрачно ответил Трибуц кавторангу. — А это значит, нам конец. Охранять франко-британским боевым судам уже нечего.

— Вы думаете, они, Владимир Филиппович?

— А больше некому.

Вице-адмирал был реалистом — шансов уйти у старичков-линкоров не было ни малейших. А вот крейсер и 3-й дивизион спастись были вполне в состоянии.

— Попадание в «Ильмаринен»! Еще одно!

Трибуц повернулся в сторону финских броненосцев.

Одно попадание пришлось в центр броненосца, чуть пониже мостика, и явно было нанесено «Маратом», а второе, если судить по тому, что осталось от кормовой башни корабля, «Октябриной».

— Ладно, авиаторы добьют потом. Передайте на «Киров»…

— Радиограмма с «Шарнхорста»!

Балтийское море, борт линкора «Нельсон»
13 марта 1940 г., четверть двенадцатого дня

— Господин адмирал, русские нас наконец заметили и начали разворачиваться.

— Что ж, поздравляю, джентльмены, «Фуриоус» мы спасли, осталось спасти наших финских друзей. — флегматично произнес Харпер. — Вернее то, что от них осталось.

Действительно, кавторанг Раниен еще полчаса назад передал, что его «Ильмаринен» начал терять плавучесть и вынужден выйти из боя. Теперь «Вяйнемяйнен» вынужден был отбиваться от двух линкоров в одиночку, а заодно и прикрывать отход своего искалеченного систершипа. И хотя флагман финского флота еще не получил ни одного попадания, повреждения от близких разрывов уже начали сказываться на его боеспособности.

— А в погоню за этими наглецами мы выделим… — адмирал на миг задумался. — «Марсейез», «Дюге-Труэн», «Дюкень» и все эсминцы типа «Жагуар» и «Бурраск». Пускай лягушатники утопят легкие силы русских, а мы займемся сладеньким.

Эскадра начала разделятся. Французские крейсера и миноносные корабли устремились в погоню за «Кировым» и эсминцами, а основная часть, возглавляемая британским линкором, начала разворот в сторону боя «Октябрьской революции» и «Марата» с маленькими, но отважными броненосцами Финляндии.

«Все же не даром я не стал надеяться на фортуну, а вывел корабли навстречу «Фуриоус», — подумал Харпер, глядя на едва-едва ковыляющий к берегу авианосец, получивший несколько попаданий из орудий советского крейсера и торпеду в кормовую часть от «Володарского», а также не менее искалеченные «Ягуар» и «Атерстоун». Оба эсминца больше напоминали сыр и на поверхности держались не иначе как молитвами экипажа и Божьим промыслом.

Советские линкоры, как это не удивительно, в паническое бегство не обратились, а легли на курс, позволяющий им прикрыть свои легкие силы если не от отправленных на преследование французов — этого они явно не успевали, хотя залп-другой из носовых орудий может и успели б по ним сделать, — то от основных сил флота точно.

— Герои. — прокомментировал кто-то из офицеров этот маневр. — Надо полагать, Гёрнассон и Раниен, по возвращении в порт, закажут благодарственные молебны во всех церквах Хельсинки.

— Русские — храбрые люди, у них этого не отнять. — пожал плечами Харпер. — Радируйте им: «Восхищен вашей отвагой. Предлагаю капитуляцию на почетных условиях. Харпер».

— Сэр, русские ответили. — смущенно произнес три минуты спустя радист. Смущен он был, поскольку был сыном белого офицера, эмигрировавшего в Англию, а потому русский знал, и, насколько смог, дословно перевел послание Трибуца.

Харпер взглянул на текст радиограммы и побагровел от ярости.

Балтийское море, борт линкора «Марат»
13 марта 1940 г., половина шестого вечера

Вице-адмирал Владимир Филиппович Трибуц умирал. Снаряд с «Нельсона», разворотивший боевую рубку «Марата», уложил на месте почти всех находившихся там командиров, а вот его, поди ж ты, пощадил. Дал погибнуть не внезапно, прерывая жизнь на, что называется, самом интересном месте, а отойти в мир иной осознавая свою гибель, но с чувством выполненного долга.

На выходящем из боя искалеченном «Марате» рявкали еще уцелевшие пушки, палубные команды пытались тушить многочисленные пожары, гулко ухали помпы. Чудом уцелевший в рубке молоденький лейтенант — как его? Сергей Ким, кажется, — отдавал отрывистые команды, исполняя последний приказ своего адмирала о повороте на курс сто семьдесят. Все это едва касалось угасающего сознания Владимира Филипповича.

73